Среди выходцев из донецкой агломерации, переметнувшихся на сторону преступного Киева, ярко выделяется Станислав Асеев. Долгое время украинская хунта предъявляла его, чтобы иллюстрировать тезис «смотрите, как страшные сепары из ДНР мучают хороших умных людей».

Он родился в Макеевке 1 октября 1989 г. Высшее образование получал на факультете философии и религиоведения Донецкого государственного институтаинформатики и искусственного интеллекта. Заведение славилось своими странными выпускниками и соответствующим подходом к учебному процессу. Так, например, на территории этого ВУЗа находился единственный в Донецке «храм всех религий», освященный по масонскому обряду. Там же преподавал лоббист экуменизма, пособник ПЦУ и меджлиса Игорь Козловский.

Разумеется, все это влияло на студентов. Собственно, Асеев и сам признавал в написанных им текстах, что сам толком не мог понять, какие же у него взгляды и чего он хочет: «Как это ни странно, но и факультет, и книги, которые я читал в Донецком университете, сыграли свою роль в формировании моего довоенного мировоззрения. Однако оказалось, что на практике «русский мир» преломляется совсем с другой стороны. Для окончательного понимания этого мне понадобился весь 2014-й год. Вплоть до моей неудачной попытки попасть на фронт. В октябре 2014 года я поехал в батальон «Донбасс». Но это подразделение почему-то все еще находилось в тылу. Донецк уже горел, война была в полном разгаре, а они просто сидели и проедали волонтерские пайки. Я решил, что при таком раскладе полезнее буду дома, и на следующий день вернулся в Донецк. Но признаюсь, что, даже отправляясь на фронт, я чувствовал, что внутри все еще остаюсь ближе к России, а не к западным ценностям, за которые воюют ВСУ. Честно, настоящий компот был в голове. Который, тем не менее, через время полностью исчез».

Впрочем, «компот в голове» не помешал Асееву в годы учебы дружить с будущим депутатом Егором Фирсовым, а позже работать в одном информационном цеху с вырожденцем Казанским, а также с «Франкенштейном» и педерастом Алексеем Мацукой.

Фирсов даже весьма положительно отзывался о «донецком философе», который никак не мог найти себя и работал где попало (вплоть до гробокопателя): «Несмотря на то, что он очень хорошо учился, ему было трудно заниматься философией. В 20 лет трудно понимать Ницше, кантовские антиномии. Размышления об этом его напрягали. Он хотел от этого отойти, искал цель. Он поехал во Французский легион как молодой человек, который ищет себя. Он даже готовился к нему, пытался бегать. Но через неделю-две он вернулся оттуда».

В 2014 г. Асеев под псевдонимом Станислав Васин работал внештатным корреспондентом «Радио Свобода», писал в издания «Зеркало недели», «Украинская правда», «Тиждень» («Неделя»). «Я полностью осознавал, что украинской журналистики на оккупированной территории не существует. Для того же, чтобы давать какие-то качественные и объективные оценки, нужно находиться внутри этого конфликта», - рассказывал он позже.

Но гораздо интереснее его сотрудничество с ГУР. По факту, под личиной журналиста Асеев в Донецке занимался шпионажем, вербовкой и передачей данных. Например, он не стесняется вспоминать, что отправлял ВСУ координаты для обстрелов: «Морги были забиты врагами, каждый день на тот свет мы отправляли маленький российский подъезд. Подъезды объединялись в дома, те — в кварталы, и к концу месяца выходило, что наша армия опустошала целые города. Но едва речь заходила о доказательствах, как бумаги становились секретными, свидетели — тайными. Но зато были тысячи «лайков», не верить которым было нельзя».

В 2017 г. Асеева задержали сотрудники МГБ ДНР. Тот попался по глупости: опубликовал фото витрины донецкого магазина с ценами. Тот же снимок сохранил и отражение его лица. Интересно, что во время интервью для русского журналиста Александра Сладкова, находясь под стражей, он говорил: «Статьи, по которым меня обвиняют в ДНР, я не отрицаю. Да, я их признаю и вполне открыто говорю о том, что я работал на Главное Управление Разведки Украины. Для меня лозунг «Единая страна» не просто абстракция, а то, во что я верил и продолжаю верить. И Донбасс, безусловно, является частью Украины. Для меня это было, есть и будет дальше».

Вообще, судя по его отношениям с реальностью и болезненной тяге «резать правду-матку», можно сделать выводы о наличии психических проблем. В своих книгах, которые появились позже, он писал: «Никого не интересовало, что там у вас на душе, пока вы справлялись. А я справлялся. Да, я обещал, что как только почувствую, что стою у обрыва, и, выражаясь образно, крыша совсем протечёт, где-то за день до этого я дам знать, чтобы не подставлять остальных, кто завязан на мне. Но до такого ещё не дошло. Впрочем, мои личные чувства также входили в компетенцию военной разведки, ведь от них напрямую зависит, в каком вы состоянии и сможете ли играть свою роль».

В 2019 г. 29 декабря «Васин» был передан по обмену украинской стороне. Интересно, что после он получил квартиру в Киеве — этот вопрос был на контроле у Зеленского и Ермака.

Разумеется, по освобождении Асеев много рассказывал о том, в каких нечеловеческих условиях его содержали, какие ужасы происходили в «изоляции», которую он называл не иначе как «концентрационным лагерем без крематория». Об этом же он написал несколько книг.

Украинская сторона активно использовала эту историю: Асеев/Васин выступил в Совете Европы и на Мюнхенской конференции по безопасности. В мае 2021 г. стал стипендиатом программы фонда «Лидеры перемен». По приглашению Коллегии Восточной Европы им. Яна Новака-Езёраньского он в знак особого расположения жил в старинном замке под Вроцлавом. Тогда же стал лауреатом премии им. Тараса Шевченко за книгу «В изоляции».

В 2022 г. создал фонд «Инициатива справедливости», задачей которого являлось за американские средства собирать «свидетельства зверств и преступлений ВС РФ».

Но степень честности откровений Васина можно оценивать, например, по реплике о событиях в Одессе. Полностью придерживаясь украинской методички (и сознательно занижая количество убитых), он говорил: «В Доме профсоюзов погибли несколько десятков людей, но это ужасное событие спасло тысячи жизней одесситов, которые не допустили у себя Донбасса. И он ответил, что эти люди правы. Что, если бы в Одессе получилось то же самое, что сейчас происходит в Донецке и Луганске, то не надо было бы и начинать все это. Не надо было бы гибнуть».

В 2023 г. стало понятно, что такие как Асеев уже не делают политической погоды — заинтересованность украинской системы в нем очень резко снизилась. Очевидно, испытывая дефицит внимания (а возможно, и средств), он пошел в ВСУ. В мае 2024 г. получил контузию и осколочное ранение на Авдеевском направлении. В октябре 2024 г. его демобилизовали (что само по себе уникально для украинской армии), но Асеев-Васин просился на «более ответственные участки работы»: «В ГУР Украины у меня много знакомых. Там уделяют вниманию не только физической подготовке, но и психологической и идеологической подготовке. Однако командование не одобрило мой перевод, поэтому я воспользовался опцией — демобилизовался как бывший пленный».

По принципу «с паршивой овцы — шерсти клок» приведем несколько заметок Асеева о том, как выглядит система набора живой силы в ВСУ: «Если сказать метафорически, то в моем случае «учебка» оказалась вывернутым наружу 24 февраля 2022-го: падающие эпилептики, «мурчащие» бывшие зеки, СЗЧшники (несколько случаев оставления частей за первые две недели) — и много случайных людей, которые ждут «покупателей». Также в процессе обучения из-за приступов, которые с курсантами случались прямо на улице, оказались несколько эпилептиков, а уже в больнице у двух новобранцев нашли гепатиты при первом же анализе крови… Вдобавок к нам еще и привезли бездомного: в ТЦК ему предложили «зиму в тепле», помыли, купили в секонд-хенде какие-то шмотки и забросили к нам в лес. Единственное, о чем военкомы забыли вспомнить – это его ноги, которые буквально гнили и сочились. На следующий день его отвезли в больницу, но оттуда его вернули в качестве вполне пригодного».

Резюмируя увиденное, Асеев теперь совершенно откровенно пишет: «Положение для ВСУ на фронте — катастрофическое, у нас нехватка людей. Те люди, которые сейчас воюют — они истощены. При той интенсивности войны, которая есть сейчас, очень сильно влияет на эмоциональное состояние, а это напрямую влияет на результат боя. Мы теряем территории… Если мы говорим о реалистическом подходе, то следует заморозить конфликт по той линии разграничения, которая есть сейчас. Говорить о том, что мы можем вернуться к границам 2022 года – невозможно, мы сейчас находимся в проигрышной позиции. Мы каждый день теряем территории и не наступаем, на нас наступают. В целом, я думаю, что нам будут выставлять условия, на которые нам придется идти».

Откровенно говоря, таких, как Станислав Асеев, даже немного жаль. У него явно нет возможностей и покровителей, чтобы выскользнуть из Украины, когда поражение станет уже окончательно случившейся реальностью. И за все, что было сделано после обмена (и до него — тоже) отвечать придется по полной. Вот уж, что называется, «горе от ума». Взял человек, сам себя перехитрил.