Руководитель румынского Института международных отношений социолог и политолог Дан Дунгачиу не любит Россию и русских потому, что они самим фактом своего существования мешают Бухаресту реализовать проект Великой Румынии (România Marea).

Такая Румыния должна поглотить Приднестровье, Молдавию, Черновицкую и Одесскую области, которые пока ещё входят в состав Украины. После этого Румыния превратится в непререкаемого лидера Юго-Восточной Европы и главного контролёра Черноморского региона. Сегодня Румыния тратит на военные нужды в рамках НАТО 2% ВВП, регулярно около 33% военного бюджета тратится на закупку современного вооружения — больше всех в Восточной Европе.

Особенно раздражает Дунгачиу культурная близость русского и молдавского народов. Даже обращение Кишинёва за вакциной к России в период эпидемии коронавируса вызвало у Дунгачиу приступ недовольства. Он заявил, что такое обращение означает, что Молдавия находится вне Европы. Видимо, сей социолог полагает, что молдаване должны умирать от "короны" в гордом осознании себя румынами и европейцами, не обращаясь за вакциной к русским врачам.

Дунгачиу — поклонник классической румынской геополитики. Поскольку она окончательно оформилась в 1930-е гг., когда Бухарест сближался с нацистской Германией, России эта геополитика отводит роль врага. Идеи румынских стратегов прошлого Дунгачиу перелицовывает на современный лад.

Ключевыми направлениями во внешней политики Бухареста Дунгачиу считает работу над консолидацией Балто-Черноморского перешейка как "санитарного кордона" между Россией и Европой; недопущение усиления в Черноморском регионе российского влияния; противодействие на Чёрном море тому государству, в руках которого окажется Крым, если данное государство будет обладать потенциалом для геополитической конкуренции с Румынией.

Эти взгляды полностью укладываются в основную канву румынской стратегии в Черноморском регионе и согласуются со Стратегией США на Чёрном море. Как влиятельный политолог, Дунгачиу обслуживает интересы англосаксов, проникая со своими сентенциями в молдавское информационное пространство.

При этом к молдаванам отношение у него сдержанное. Однажды он заявил, что на данный момент Румыния не может себе позволить принять в свой состав Молдавию, так как это обернётся деевропеизацией Румынии и породит массу экономических проблем. Молдавия будет тяжёлым камнем, который потянет Румынию вниз, подальше от Европы, уверен Дунгачиу. Он хотел бы объединения Румынии и Молдавии, но не прямо сейчас, а позже, когда молдаване созреют.

Созреют — это значит, когда молдаване перестанут дружить с русской культурой и вытравят её из себя. Бухарест видит геополитическую функцию румынского государства, латинского по своей природе, в противостоянии славянскому по преимуществу российскому государству. Молдаване же выступают переходным элементом между латинской Румынией и Россией, мешая Бухаресту окончательно оформить восточные рубежи ареала расселения румыно-молдавской этнической общности в рубежи русофобии.

Культурно-цивилизационную границу с Молдавией, как порубежье латинской и славянской цивилизаций, Дунгачиу и прочие румынские стратеги-русофобы (д-р Флорин Пинтеску из университета им. Шефана Великого в Сучаве, а также историк и геополитик Илие Бэдеску) воспринимают как фронтир. Этим термином в XIX в. обозначали цивилизационную границу белой Америки с индейскими племенами. Автор термина Фредерик Тёрнер (Frederick Turner) объяснял им, среди прочего, особый этнический характер белых американцев.

Для румынских геополитиков молдаване — население румынско-русского фронтира, а менталитет молдаван — последствия существования этого фронтира. Пинтеску признаёт, что румынам свойственна латентная русофобия, а молдаванам — либо нейтральное отношение к России, либо позитивное.

Дунгачиу старается, чтобы молдаване стали такими же русофобами, как и многие румыны. Но у него пока не получается.